Чайхана, пирожковая-блинная,
Кабинет и азартный притон,
И приемная зала гостиная,
По-старинному значит — салон,
И кабак для заезжего ухаря,
И бездомному барду ночлег,-
Одним словом московская кухня:
Десять метров на сто человек!
Стаканчики граненые,
Стеклянный разнобой,
Бутылочки зеленые,
С той самой, с ей, родной,
Ой, сколько вас раскушено
Под кильку и бычка
И в грязный угол сгружено
На многие века!
Стаканчики граненые,
А то и с коньячком!
Ой, шуточки соленые
Об чем-нибудь таком!
А трубочно-цигарочная
Аспидная мгла!
А «семь сорок» да «цыганочка» —
Эх! Ну-ка, хором и до дна!
Эх, раз, еще раз!
Лехаим, бояре!
Да, бывало, пивали и гуливали,
Но не только стаканчиков для
Забегали, сидели, покуривали,
Вечерок до рассвету продля.
Чай, стихов при огарке моргающем
Перечитано-слушано всласть,
Чай, гитара Высоцкого с Галичем
Тоже здесь, а не где, завелась.
Чай да сахар да пища духовная,
Но еще с незапамятных пор
Наиправёйшее дело кухонное —
Это русский ночной разговор,
Где все время по нитке таинственной,
От какого угла ни начни,
Все съезжается к теме единственной,
Словно к свечке, горящей в ночи:
— Россия, матерь чудная!
Куда? откуда? как?
Томленье непробудное,
Рывки из мрака в мрак…
Труднее и извилистей
Найдутся ли пути?
Да как же: столько вынести
И сызнова нести!
О «черные маруси»!
О Потьма и Дальстрой!
О Господи Исусе!
О Александр Второй!
Который век бессонная
Кухонная стряпня…
И я там был,
Мед-пиво пил,
И корм пошел в коня.
